Кочевой феодализм – пожалуй самый мягкий из всех феодализмов. Его и феодализмом-то неловко называть. Если при классическом феодализме население изначально разделено на работников и воинов, то при кочевом работники были и воинами, а знать состояла из лучших воинов и военачальников. Раннюю стадию кочевого феодализма, своего рода переходную ступень между кочевой общиной и кочевым феодализмом обычно называют стадией военной демократии, ибо на этой стадии каждый мужчина в обществе является воином и все воины обладают равными правами.
Разумеется, военно-демократическое общество постепенно разлагается, знать все больше отделяется от народа, но, как только это отделение заходит слишком далеко, кочевое общество оказывается возвращаемо к прежним порядкам насильственным путем. Этим оно сходно с азиатско-деспотическим обществом, однако механизм круговорота у него несколько иной.
В кочевом обществе любой мужчина является воином, причем воином хорошим. Пастушеско-кочевой образ жизни (а в данном разделе речь идет именно о пастушеских племенах, и под термином «кочевник» понимается именно пастух-кочевник) во-первых, дает мужчинам первичные навыки военного дела (верховой езды, владения оружием (для защиты скота от хищников) и т.д.), во-вторых, оставляет им достаточно свободного времени для применения этих самых навыков, в-третьих, дает возможность, если нужно, участвовать в военных походах, практически не расставаясь с семьей и имуществом. Если в земледельческом обществе кто-то должен работать, пока другие воюют, то кочевник может воевать, что называется, без отрыва от производства. А отсутствие социальных противоречий позволяет кочевникам выступать единым фронтом.
Разложение военной демократии, выделение знати, конфликты между «верхами» и «низами», между знатью и простыми пастухами, между богатыми и бедными, подрывают единство племени. И когда раздоры и склоки заходят достаточно далеко, племя просто оказывается разбито другим племенем, в котором еще «народ и партия едины», а потому непобедимы. Подобные процессы могут происходить с союзами племен и даже с целыми этносами – по сути это ничего не меняет.
В силу этой своей постоянной «неразвитости» кочевой феодализм (как и азиатский деспотизм (по той же самой причине)) практически одинаков в любую эпоху. По своей социальной структуре монголы не особо отличались от скифов.
Надо сказать, что в пастушеско-кочевом хозяйстве есть один изъян – оно не может само обеспечить себя оружием. Пастух-кочевник может сам сделать аркан или лук, а может быть даже выковать наконечник для стрелы или копья, но булатную саблю, разрубающую доспех, он не сделает. Да и ряд других предметов нужных в хозяйстве, он может получить только со стороны. Между тем торговые отношения у пастухов были практически не развиты (если они развивались, то опять-таки приводили к разложению общества со всеми вытекающими отсюда последствиями). Поэтому кочевникам приходилось либо добывать оружие грабежом, либо покупать его на деньги, добытые тем же грабежом, либо наконец, завоёвывать и, говоря современным языком, «брать под свою крышу» города или оседлые сельские общины, производившие оружие, ковры и прочие нужные кочевникам вещи. Получался своего рода хозяйственный симбиоз. Одним из примеров такого симбиоза может служить Золотая Орда.
Как в «чистом» кочевом обществе, так и в «симбиозе» развитие производительных сил и изменение производственных отношений приводило не к усилению, а к ослаблению военной мощи, поэтому не только феодально-кочевые, но и «симбиотические» общества оставались цикличными, из них не могло развиться ни капитализма, ни чего-либо другого. Так бы никогда на Земле не было бы ни банков, ни заводов, если бы не европейские леса и горы, дальневосточные моря, Великая Китайская стена, и прочие преграды, за которыми смогли сохраниться азиатско-деспотические и, что гораздо важнее, классические феодальные общества с их растущими производительными силами.
Изобретение огнестрельного оружия положило конец гегемонии кочевников. Не случайно Великое стояние на Угре, положившее конец господству Орды над Московией было выиграно огнестрельным оружием (в ходе перестрелок выяснилось, что ружья бьют дальше луков и московские стрелки могут наносить ордынцам потери, сами оставаясь вне зоны поражения; это деморализовало ордынских воинов, и последние ушли не приняв боя). Да и Сибирское ханство было разгромлено Ермаком, благодаря тому, что у казаков имелись ружья. И если крымские татары еще долго продолжали делать набеги на Россию и Речь Посполитую, то и сами они в неменьшей мере страдали от набегов запорожцев. Хотя кое-где (например в Магрибе) кочевникам удалось освоить новое оружие, однако они не могли обзавестись им в достаточном количестве. Вооружены винтовками были в основном немногочисленные этносы, а уж артиллерии у кочевников не было и вовсе. Поэтому с XV, максимум с XVII века феодально-кочевые общества частично исчезли, частично маргинализовались.
