Сергей Семёнов

Андрей после Университета уехал на Сахалин изучать морские приливы. Во время отливов он возвращался в Москву, ходил по друзьям и знакомым, смотрел, кто как живет. Его первый полупериод на далеком острове был нудным и маятным - резко возросла сейсмическая активность, старый Тятя опять начал курить, все ожидали цунами из Майами и ослепительные порывы солнечного ветра заставляли среди ночи вскакивать к оцепеневшим приборам. К тому же на севере разыгрался такой страшный антициклон, что лопнул Маточкин Шар. Планета вступала в пояс астероидов и метеоритный дождь, скатываясь по радуге Млечного Пути стучался в двери лаборатории. Зато в Москве произошло много интересного. Рыбакова ушла на водных лыжах к другому. Полина предпочла Марку иномарку. Максим с Вахтангом получили по юридическому лицу. Но скоро пришла пора отправляться с Юго-Запада на Дальний Восток. Вновь начались процессы в верхних слоях ионосферы, снова нужно было, точно ошпаренному, лететь от одного гейзера к другому, а тут еще возникли резкие сдвиги тектонических пород. Казалось, что всколыхнулась вся земная мантия, подбитая путями сообщения, и Андрей, усталый и охрипший от криков шефу, навскидку юстировал лазерный интерферометр. Только через полгода, совершенно измотанному, удалось ему вырваться в столицу. Здесь его ожидали удивительные новости. Анжела опять вернулась к Лузгаеву. Поляковы перешли на итальянский кафель. Кирилл сдал коттедж и купил бунгало. На дне рождения у Расстригина говорили об австрийском пиве и пили португальский портвейн. В разгар всеобщего веселья Андрею принесли срочную телеграмму: “Вылетай немедленно. Японцы выбросили гарнитуры. Маша." Когда он дочитал телеграмму до конца, его пошатнуло. Ему показалось, что в Москве началось землетрясение.