Сергей Семёнов

Я часто думаю, в чем различие в правописании прозы и стихов. Для поэзии, как мне кажется, нужно устремить взор во внутренний мир. Поэтому, можно запросто творить даже на необитаемом острове. А для прозы нужно смотреть по сторонам. Тем более, что метафор и аллитераций в пространстве не меньше, чем в подсознании. Вот, например, драматический день в нашей истории, 3 октября 1993 года. Восставшие ворвались в гостиницу "Мир". Только что стихли автоматные очереди. Обстановка в вестибюле напоминала Смольный из фильма “Ленин в Октябре”. Всюду сновали люди с ружьями и без, снаряжались экспедиции на верхние этажи. Администратор , неброско, но со вкусом одетая женщина была бледна, но держала себя в руках. Кто-то из дружинников сказал ей: - Вы бы не стояли рядом с окнами. - Она вернулась за свою стойку, и тут же раздался телефонный звонок. Сняв трубку, хозяйка "Мира" ответила: - Покупаем за 1230, продаем за 1280. -

Или еще, - наверное, многие знают дерзкие строки:

Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще пройдем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Моих республик реял флаг!

Я их сразу вспомнил, когда на одном оппозиционном шествии увидел молодого человека с транспарантом: "ГАНГ им. Губкина”

Ну, думаю, дошли. И присвоили ему имя советского академика. И только потом осознал, что ГАНГ - это Государственная академия нефти и газа.

В модной парикмахерской стригут по предварительной записи. В назначенный час пожаловал благополучный немец. Ему говорят, что мастер занят, и нужно подождать, Он начинает возмущаться, указывать на журнал и качать права. - Вот вы потому войну и проиграли, что все вовремя делали, - объясняет ему парикмахерша. Это производит сильнейшее впечатление и клиент сразу умолкает.

В уютном зале Музея символистов идет встреча “ Цветы чужого сада. Японская поэзия на русской почве”. Сильнее всех выступил поэт и джазист Герман Лукашин. Он подкатил к музею на могучем джипе “Patroler”, прочел одностишие:

- Капает дождь и журавли потянулись к теплу...

и сразу уехал.

Пригласили меня раз на собрание Всероссийского правого центра. Располагался он в подворье Спасо - Преображенского монастыря, там же Общество по охране памятников и Церковная книжная лавка. Где именно они заседали, я не знал. Вхожу в большую комнату, а это кабинет настоятеля лавки. Так мол и так, - говорю. Ну как же, - отвечает, - правый центр, - первая дверь направо.

Изучаю статью о структуре ДНК. Электронная плотность проектируется на плоскость, содержащую либо два атома кислорода и фосфор - O P O, либо три кислорода. И вот читаю - O O O, и первая мысль : Неужели и там общество с ограниченной ответственностью?.

Приклеенное к столбу объявление: -Приглашаю офицеров авиации запаса на интересную высокооплачиваемую работу. - И рядом фотография краснозвездного истребителя-бомбардировщика с полной боевой выкладкой. Но сейчас я расскажу другую историю, которая произошла во время похода из Тулы на Москву. Затея показалась мне слегка утопической, но я пошел, в том числе, по литературным соображениям. C собою я взял свой верный рюкзак, на котором было гордо вышито - Cosmopolitan Bag. Но это нисколько не мешало. После теплого приема в деревне Теряево вы вошли в сельцо Ненашево. Первым, кто нас встретил, была развеселая тетка, наверное, местная достопримечательность. Увидев стройную колонну со знаменами и лозунгами она скомандовала: Не стрелять! Но красный флаг держите крепко.

На автобусной остановке ждали две пригожие сельчанки. Рома из Прибалтики, любивший зажигательные призывы провозгласил - Социализм освободит женщину! Те, заулыбавшись ответили, что не прочь поначалу попасть в рабство.

Так под рукоплескания, с агитацией и прибаутками, добрались мы до самой столицы. На Варшавском шоссе путь перегородил полк ОМОНа. По приказу руководства все демонстранты дружно сели на асфальт. Подъехала радиомашина, требующая освободить проезжую часть с предупреждением об ответственности Обстановка стала тихонько напрягаться. Вдруг налетела целая стая журналистов. У нескольких были дальнобойные фотоаппараты, которые держались на ремешках с нарядным вплетением - “Круиз”. - Идите отсюда, - зашикали самые непримиримые и начитанные, - “Круиз” - журнал для богатеев - Но у меня это название вызывало более сложные чувства. В редакции “Круиза” работала Даша. Мы познакомились недавно на поэтическом диспуте и провели весь вечер вместе, разбавляя шампанским “Yves Rocher” разговоры о глагольных образах, неомодернизме и ритмических текстах. Нужно ли объяснять, какой важной представлялась мне вторая встреча? И теперь, сидя на краю плаката - Вы хотели на Канары - Не угодно ли на нары? - я продумывал, как завтра поведаю Даше о моем путешествии, о многоцветной Среднерусской возвышенности и о тонких, можно сказать, полифоничных переживаниях именно в данный момент. А завершу так: - Вот видите, Дашенька, сколько сюжетов, прямо по большой дороге ходят - и она засмеется своим чистым, серебристым смехом.

Через два дня в газете “Луч” было сказано, что Поход явился успешным шагом в борьбе трудящихся за свои интересы и чаяния.

НА ГЛАВНУЮ