Фея горькой надежды

(Рецензия на  поэтическое творчество Людмилы Темчиной)

 

 

«Фея горькой надежды», - это первое впечатление от знакомства с поэзией  Людмилы Темчиной  не только не исчезает, когда начинаешь ещё и ещё раз перечитывать её стихи, но становится всё более отчётливым. Почему «фея надежды»? Почему «горькой»?

Да,  в некоторых стихах Людмилы появляется образ феи и других волшебников, причём появляется неожиданно,  когда «заколдованные принцы»  или «золушки  жизни»  уже совсем отчаялись: 

«Покуда веселые дети

Гуляют, весною дыша,

В палате под номером девять

Девчонки больные лежат.

 

Когда в подворотне с волненьем

Пацан говорит о любви,

Больная по имени Женя

Тестирует сахар в крови.

 

И если откусит конфету

Подруга, придя навестить,

То юные Женя и Света

Глаза поспешат отвести.

………

…И все-таки очень красивы,

Задорны, умны, веселы.

И фея надежды курсивом

Рисует начало весны.» ( Из стихотворения «В    БОЛЬНИЦЕ»)

 

Да, не случайно в её в творчестве  объявился и  «Гарри Поттер» со всей своей волшебной атрибутикой. Но не только  это  делает  символом  поэзии Людмилы Темчиной   «фею горькой надежды». Всё её творчество буквально пропитано ощущением чуда и  волшебства, которого  «не может быть», но  на которое нельзя не надеяться.

«И кажется мне, что со мною скоро

Неведомое что-нибудь случится,

А может ничего не получиться.

Но я запомню умный разговор.» ( Из стихотворения  «Разговор»).

«..А в заключенье помечтаю
О том, что быть никак не может» (Из стихотворения «Этюд»)

Даже для переводов неслучайно выбрано стихотворение «ЛЮБОВЬ ВО ВСЮ ЖИЗНЬ» (Из Адама Смита). Ведь там есть строчки созвучные  творчеству самой Людмилы: «…Мои надежды! - может, вы не тщетны..»

Но почему надежда такая горькая ? Да  потому, что это очень умная фея.  От её зоркого, почти фотографического взгляда  не скроются никакие «белые нитки на правде», никакое предательство, никакая глупость.   Она  хранит надежду, не благодаря, а вопреки  тому, что видит вокруг себя:

Я от жизни унеслась

В неожиданные дали.

Но они меня не ждали.

А вокруг все мрак и грязь.

 

Я годами на песке

Замок строила воздушный.

Оказался он не нужным,

Дом построить не успеть». (Из стихотворения «Я нарву себе букет»)

 

Эта фея, которая  уже отказалась от строительства воздушных замков:

«…И смысла нет  воздушный замок строить», ведь

«времени несется паровоз!

Его не остановишь ты рукою,

Лишь попадешь под мельницу колес..». (Из стихотворения «Борьба»).

Да и какие могут быть «благие желанья», когда

 «…благие желанья теряют очертанья,

Когда вдали я вижу сгоревший Белый дом…» (Из стихотворения «Октябрьский ветер»)

Сказка оказалась страшной в ней даже  «Мальчиш-плохиш»  и тот «стреляет из пушек по воронам» , и «не пробьешь никак ты стенку лбом, а времени осталось так немного».

Но всё-таки, как говорится «надежда  умирает последней», а в творчестве Людмилы она не умирает  вообще никогда и, не смотря ни на что:

«…товарищ Радость у нас сейчас в опале,

И духом маргинальным здесь веет за версту,

За наши начинанья лишь фига нам в кармане

А мы с тобой плевали на эту пустоту!» (Из стихотворенья «Октябрьский ветер»)

Пускай  крутят пальцем у виска, пускай говорят  «бред», лирическая героиня поэзии Людмилы  Темчиной непоколебима  и в своей горечи, и своей надежде как Джордано Бруно перед костром на Площади Цветов.

 «Весенний скверик. Веер из газет

Мы  разбирались долго и пристрастно.

И он тогда сказал мне: Это - бред.

А я ответила: Нет, это сказка.

- Послушайте! Но зря воображать,

Что никогда не будет в самом деле...

А я сказала: Нужно приближать

К себе недосягаемые цели.

В руках шуршали пестрые листы,

И правда была шита белой ниткой.

И так мы с ним не перешли на “ты”,

Хоть проводили время с ним с избытком. (Стихотворение «СКАЗКА»)

 

Откуда же черпает силу надежда в её поэзии? Дело в том, что для её лирической героини «общественное» не  менее, а более важное, чем «личное». Человек  может предать, но не предаст человечество. Да, воздушные замки не нужны, если посвятишь свою жизнь вполне реальному строительству лучшего будущего, причём не только и не сколько для себя, а  для всех.

Она сильна… ибо она наследует…. Что? Главное  наследие предыдущего  поколения. Кому досталось золото КПСС неизвестно. Но тех, кому досталось  духовное наследие Павки Корчагина мы узнаем по делам, и по… стихам.  Людмила Темчина безусловно относится к их числу. Готовность к подвигу, стремление преодолеть любые жизненные невзгоды, болезни, превратности судьбы, и не сломиться, не только сохранить надежду, но и нести её другим.

Сочетание нарочитого, иногда убийственного реализма, с обезоруживающей и воскрешающей надеждой, сочетание горечи  и веры придаёт  поэзии Людмилы Темчиной  особые завораживающие черты.

Остановимся подробнее на «убийственном реализме». В качестве недостатка её творчества  придирчивый  критик не преминул бы отметить «антиэстетство». Людмила Темчина  нарочито избегает  не только   всяческой «гламурности» и украшательства,  но и закрученных ярких метафор и словесных завитушек, которыми обычно гордятся авторы и которыми измеряют своё мастерство.  Она демонстративно отворачивается от  «всяких красивостей», как в предмете описания,  так и  литературном  инструментарии. Такая  тенденция меньше чувствуется в ранних стихах и  явно чувствуется в более поздних произведениях. Это придаёт её стихам не только горечь, но и мертвящую тень того, что позднее критики назвали ёмким словом «чернуха». Но нет, конечно, никакой чернухи в творчестве Людмилы нет, это лишь тень, которая омрачает лицо надежды. Некоторые считают, что у надежды всегда должно быть сияющее лицо. Но не зря заметил как-то один известный поэт: «Тот, кто постоянно ясен, тот, по-моему просто глуп». Хотя вечно мрачная надежда, перестаёт быть надеждой, но у Людмилы Темчиной это не «вечномрачность», это литературная позиция, сознательно избегающая  использования приевшихся  представлений о «красивой поэзии». 

«Да, я теперь  антиэстет», - эпатажно заявляет лирическая героиня Людмилы Темчиной и  предлагает своеобразное  объяснение:

«Отдать я захотела красоту

Давно за то, чтоб в мире лучше жили.

Давно осуществила я мечту.

Но жертвы той моей не оценили.

Наверно, не хватило красоты,

Чтоб сбылись жизни солнечной мечты…»  (Из стихотворения «Превращение»)

 

Но объяснение может быть и другим. Красота это не только то, что блистает глянцем в гламурных журналах, но и то, что может (если захочет) увидеть и почувствовать каждый. Запах первой травы, пробившейся сквозь талый снег, отблеск  осеннего солнца  на падающих листьях, взгляд ребёнка, впервые увидевшего радугу. Стоит ли воротить нос от «цветочков-листиков» и ребячьего удивления  и радости.? Ведь это именно то, что, несмотря на все свои усилия, никогда не смогут присвоить для исключительного пользования всевозможные прихватизаторы.

Снег, падая, скрывает уродство любых трущоб, и в этой белизне и богатые особняки и дома бедняков кажутся родом из одной счастливой  и пушистой сказки. С одинаковой  нежностью снежинки прикасаются и к   меховым манто, и к лохмотьям  бездомных.  «Но нет», —  скажет антиэстет.

Для  обладательницы нового  манто, снег – это лишь повод для очередной гламурной фотографии в новогодний альбом. А для бездомного — эти невинно белые снежинки – проявление жестокости природы, ведь  в одежде с намокшим снегом он будет сильнее мерзнуть. А что касается «травок и  листочков», то дети городских джунглей не видят радуги, да и некоторые эксперты  говорят, что в связи с некоторыми тенденциями в экологии,  травы и листьев тоже скоро не будет.

Это мнимое «антиэстетство» на деле оказывается лишь  тревожным предупреждением о хрупкости «красоты  мира» и  о том, что   мир крылатых Пегасов так легко превращается в мир «намокших крыльев». Да и о мире  «бетона и досок», Людмила Темчина, несмотря на своё мнимое «антиэстетство» умеет написать намного красивее и проникновеннее, чем иные о «ночном эфире, струящем зефир».

«Этот день как всегда

Заливают косые дожди.

Тихо хлюпают капли,

Катясь по бетону и доскам.

Я стою на размытом пути.

Что-то ждет впереди.

Не грусти ни о чем.

Это царство - глубокая осень.

В небесах цвета хаки сегодня не видеть луны,

Не мечтать о полетах.

Лишь прятать намокшие крылья» ( Стихотворение «ГРУСТНОЕ»)

 

Пожалуй, отчётливее всего установка Людмилы Темчиной  на «антиэстетство» проявляется в описаниях «образов мужчин» в так называемой «любовной лирике», которая почти всегда оказывается «иронической лирикой». Нелегко вспомнить других поэтесс, в творчестве которых образ возлюбленного лирической героини уж настолько был бы лишён всякой идеализации. Героиня Людмилы Темчиной видит его «насквозь»  и даже ради «поэтического словца» никогда  не одевает «розовых очков». Но при этом  продолжает его уговаривать «да ты не трус», продолжает верить в лучшее в нём, любит, так же как и надеется «вопреки», а не  «благодаря».  Но и здесь фея превращает  «отмороженного мальчика» в «героя на белом коне».

«Твой устоявшийся вполне уют
Я расколю на множество осколков.
Зачем? Сама не знаю… Но пробью
Я ледорубом твой зловещий холод!» (Из стихотворения «Возвращение на Родину»)

Вот такая   «Герда с ледорубом»!

Среди особенностей творчества Людмилы  Темчиной хотелось бы назвать, необыкновенно привлекательную своей современностью,  такую черту её поэзии как «кинематографичность». Влияние кинематографа в той или иной степени присутствует у  различных  авторов, начиная с 20 века.  Но в стихах Людмилы Темчиной эта «кинематографичность самой  высокой пробы», достойная мастерства больших режиссёров.  Например, стихотворение «Спичка»

«Встреча июльская. Не по-вечернему душно.»- Общий план.  Камера оператора приближается к действующим персонажам.

«В этих глазах отразится то боль то восторг»  – Крупный план. Внимание на лица говорящих.

И вот сам разговор, в котором шекспировские страсти искусно смешаны с   ритмическими паузами, переполненными  пронзительным молчанием в стиле Чарли Чаплина. И, конечно же,  в конце немая сцена вполне по Гоголю.

            Работа режиссёра похожа на работу феи. Они оба создают свой мир. Оказывается волшебный мир можно создать, просто взяв в руки бумагу и ножницы.

«В этот сказочный вечер

Учу тебя резать снежинки.

Мы кромсаем бумагу,

И  окна украсит узор.

Ты пока веришь в чудо

И сказочных фей на картинке,

Ну а я еще верю

В тот праздник, что вступит в наш двор.

 

И открою я двери,

Чтоб встретить тут праздник веселый.

И рискнув простудиться,

Полдня простою на ветру…

Ты придумана мною.

Да все мы в душе – фантазеры.

Жалко только, снежинки

На окнах растают к утру» . (Стихотворение «Фантазёры»).

 

Что ж снежинки растают, но

«..все-таки летит наперевес

Капризная, но боевая Муза.» (Стихотворение «Превращение»).

 

Настоящая фея  окрыляет надеждой:

 

«И было все достаточно серьезно.

И тень сомнений уходила с глаз,

И все мои мечты при мне остались,

И в пекло я по-прежнему рвалась

За лучший мир. И кулаки чесались.

Я не боялась недовольных глаз,

Лихой людской молвы, крутой огласки.

И раньше меня смелость родилась,

И шею я сворачивала часто.

И в общем - зря. И вот, без головы

Я окажусь, наверно, очень скоро.

И поделом. Сменив уютный быт

На полумрак зловещих коридоров.

И потому не дорога мне жизнь.

Сметут сомненья вихри революций,

А с ними силы новые проснуться -

Сквозь тьму дорогу к свету проложить. (Стихотворение «Борьба»)

 И правда, что за жизнь без надежды? 

 

Авелина Абарели,  член Союза писателей России

 НА ГЛАВНУЮ