Есть одна распространенная история про известного советского физика-теоретика, академика Френкеля. Как-то в коридоре Ленинградского физтеха к нему подбежал экспериментатор и показал только что снятую кривую с большим минимумом посередине. Легко и непринужденно Френкель объяснил физическую сущность явления. Однако тут же выяснилось, что график был перевернут вверх ногами и это вовсе не минимум, а максимум. На секунду задумавшись, теоретик объяснил и этот эффект.

Про то я вспомнил, увидев недавно в Манеже выставку Глазунова. Мэтр выставлял как свои работы, так и учеников. Была конечно знаменитая картина “XX век”, где Хрущев с ботинком в руке балансировал на проволоке перед зданием ООН. Но встречало зрителей новое полотно, названное тоже масштабно ”Вселенский натиск”. На нем была изображена хищная реклама “Мальборо”, заслоняющая белоствольные храмы, натурщица в иномарке, шествие под красными флагами, демократический трехколор, а на фоне всего вверху загорелый, улыбающийся Дядя Сэм в звезднополосатом цилиндре, затем слегка оплывший Ельцин и рядом, со страшным лицом, Лужков. Публика, как ей казалось осведомленная о законах композиции и настроениях мастера, воспринимала всех троих в дружной компании, бывших явно заодно. На следующий день, включив телевизор, я увидел, что на выставку пожаловали сами Борис Николаевич с Юрием Михайловичем. Они остановились у первого произведения. Илья Сергеевич вдохновенно рассказывал: - Вот видите, Запад хочет отнять наши истинные ценности и насадить свои, подложные. Но с нами наш президент, мэр и они нас защитят.

Так что искусство - прямая дорога к согласию. Именно ее я выбрал во время своей первой заграничной поездки в Польшу. Чтобы высказать уважение к народным традициям, я задумал объясняться исключительно на польском языке. Тем более, у меня был словарик. Поэтому выйдя из вокзала “Варшава - Центральная”, и увидев родное здание университета в образе Дворца науки и культуры, я решил разузнать дорогу. Поравнявшись с гулявшими здесь парнем с девушкой я сказал: “Dzieñ dobry! Proszê powiedzieç , jak przejœ æ na Marszalkowská ulica?” Лицо юноши осветилось неподдельным изумлением и он пробормотал: - А мы не эстонцы.

Конечно, Прибалтика - замечательная страна. Несколько бурных лет тому назад, я ходил в неизмеримо левую организацию - Объединенный фронт рабочих. И, как положено, принимал участие в пикете, боролся за права человека в Латвии. Ребята из Риги дали мне листовку, бичующую буржуазные власти. Поскольку читать на морозе трудно, я достал ее в метро. И вдруг замечаю, что стоящий неподалеку молодой человек с кейсом и в дубленке тоже интересуется текстом. Занятый ростом численности наших сторонников я задумчиво протянул: - Да непростая обстановка сейчас в Прибалтике.

-Очень сложная обстановка - подтвердил молодой человек.

-А как нелегко приходится русскоязычному населению. -

-Но особенно трудно русским!

Он произнес это с такой убежденностью, что мне показалось, что ему можно доверять. Ну, а что касается дубленки, - так надо же расширять социальную базу. Поэтому я спросил: - А вы слышали про Фронт рабочих? Мы везде защищаем трудящихся.

-Конечно слышал. Я Андрей Смирнов, член исполкома “Ленинского единства”. Политический советник Нины Андреевой. Мы собираемся по вторникам в Общественном центре. - Но я продолжал ходить по четвергам.

Но скоро пришлось заседать на воздухе. И вот уже мне передают бумажный квадратик, пятый экземпляр, где было напечатано.

19 октября. 14. 00.

метро “Сокольники”

От Сокольников рукой подать до “Матросской тишины”. Всего набралось человек тридцать пять. Когда мы шли с нашими транспарантами: “Долой пРезидентов!” , “Нет развалу Союза!” , “Свободу декабристу Лукьянову!”, все смотрели на нас, как на полоумных. Это через полгода здесь собирались огромные демонстрации и стотысячная толпа ревела: Шенин! Шенин! ,- и его тонкая, изящная дочка читала свои стихи. Для тех, кто не бывал у этого учреждения, объясняю, оно представляет собой четырехугольник из зданий с решетками, внутри еще помещения. Где находились наши герои, мы, конечно, не знали. Поэтому мы подошли к одной из сторон, развернули плакаты и начали скандировать: Свободу патриотам! Народ с Вами! Оказалось, что по периметру располагалтсь уголовники. Услышав звучащие лозунги и призывы, они пришли в состояние необычайного воодушевления, облепили окна и всячески одобряли и поддерживали.

Вдруг из пятиэтажки напротив выскочила разъяренная блондинка.

- Господа манифестанты! Прошу не шуметь.

И все ж, общечеловеческие ценности взяли верх, и все сместились к другой стороне.

Но не надо думать, что это действие - изобретение только новейшего времени. В свои студенческие годы я принимал участие в многолюдной демонстрации молодежи в поддержку подвергшихся агрессии арабских товарищей. Светил золотистый осенний день. Мы шли по метромосту, затем, воссоединившись с медиками и педагогами по Метростроевской, к центру. Как человеку серьезному и ответственному, мне дали блоьшой транспорант, который я гордо нес наравне с другими. У самого поворота на Гоголевский бульвар я заметил гостеприимную вывеску пельменной и понял, что очень проголодался. Чтобы не создавать сутолоки, я поставил плакат недалеко от входа и взял двойную порцию пельменей, сок и калорийку, заплатив, как вы сами понимаете, рубль. Но только я приступил к десерту, как услышал загадочный гул из-за окна. Он нарастал с каждой минутой. Наскоро доев и допив, я вылетел из двери и увидел, что тысячи людей, шагавших мимо, все как один читают мой плакат - “Прекратить провокации!” и ликуют.Я опрометью бросился к нему. Одновременно наперерез мне заспешили два слегка озадаченных товарища. Но я добежал первым, и когда я вновь поднял призыв высоко над головой, смех перерос в гомерический хохот. И все же, скороговоркой пожурив меня, товарищи отобрали мое решительное требование. Так что пришлось мне выражать протест в устной форме.